В этом полку проходил службу мой дед. Практически весь полк погиб в 1-ю Мировую войну.

Там кончились у них и все патроны, там трижды всем полком ходили они в штыковые контратаки , убит был, в пятьдесят три года, и полковник Кабанов, и в ротах осталось менее одного солдата из двадцати. И это чудо — ещё большее, чем стойкость офицеров: что солдаты, наполовину запасные, месяц назад пришедшие на призывные пункты в лаптях, ещё со свежим ощущением своей деревни, своего поля, своих помыслов, своей семьи, напротив, ничего не понимая, не зная во всей европейской политике, и этой войне, и этом армейском сражении, в задачах корпуса, даже по номеру им не известного, — не разбежались, не схитрили, не уклонились, но силой неведомой перешли ту грань, до которой любишь себя и родных, и надо сохраниться, — перешли, и уже себе не принадлежа, а только долгу жестокому, три раза поднимались и шли на огонь с беззвучными штыками… Никто не прислал сказать, что задача полка выполнена, можно отойти . Дорогобужский полк погиб, немногие вышли. Десять солдат понесли своего убитого полковника и знамя. Достоверно известно, что атаковавшие от Алленштейна немцы так и не продвинулись до глубокой ночи. Остатки полка, неся знамя и тело убитого командира, отступали к российской границе. Когда возникла угроза пленения, знамя было сорвано с древка и спешно зарыто вместе с Георгиевскими и юбилейными Александровскими лентами. 17 августа немцы нашли среди убитых только древко со скобой и навершие — которые и находились до 1945 года в берлинском Цейхгаузе.